Електронна бібліотека/Проза

то, чего не хочу – делаю. Как это известно каждому! Совсем даже не из Священного Писания, где об этом сказано, но из личного опыта каждого и всякого человека (если только не изолгаться вконец, бия себя в груди, что со мной, мол, такое уж точно невозможно). Как часто желая взять зеленую чашку, мы с удивлением обнаруживаем, что пьем уж отчего-то из красной. Как часто стремясь истратить деньги на подарок дочке или возлюбленной, человек, почти совершенно неожиданно для самого себя, обнаруживает, что уж часами просиживает в навесе под открытым небом со стаканом в руке – и нет никакого подарка, ни даже никакой возможности его приобрести, а те несколько купюр, что еще торчат из кармана, что еще так желанны для покупки вещи любимому человеку, непременно останутся здесь, за барной стойкой, либо расстанут, как облака, в кармане везущего домой таксиста или в туманной неизвестности милицейского участка. Как еще не менее часто, пылая всею душой, стремясь нею к ей (ему), единственной и неповторимой на земле, человек обнаруживает себя вдруг в совершенно иных объятьях, а мечта о чистой и неземной любви вдруг оказывается такой от этого мгновения недостижимой, что осталось лишь: либо смириться, либо, по широте души и внутренней чистоте взглядов, сделать что-то – страшное и неверное – но, кажется, единственное, способное оправдать неверность, только что явленную тобой по отношению к самому неземному идеалу изо всех когда-либо живших на земле. При свечах, и в уятной квартире, с сердцем, исполненным любви и всепрощенья за тобой соделанный грех, идеал этот нынче тихо плачет на кухне – и он ждет–не дождется твоего возвращенья (пусть даже без покаянья и слов правды). Но возвращенья не будет: ибо враг человека, сатана, уж внушил тебе – не стремись, любви нет, ничего не получится.
Но Господь не зря совершил для тебя утешение. Он и Сам – Утешитель. Есть любовь. Утешиться можно и нужно. Он и Сам есть Любовь. Он – Творец и восстановитель всякой любви: материнской, супружьей, дружеской, Божьей. Раз свернув с правильного пути, дважды сделав неправильный выбор, трижды согрешив – так, что нет этому оправданья! – ни в твоих, ни уже ни в чьих глазах – обязательно твердо запомни: утешение есть. Оно в Боге. И все оно, до последней капли (если только бы можно измерить его в каплях!) – для тебя, человек. И нет мгновенья, в котором не было бы для тебя возможности утишить биение сердца, а затем, поразмыслив, иль даже не глядя, сделать правильный выбор. Упасть на колени (пусть это будут колени души), и заплакать-возрыдать на плече твоего Одного-Единственного Друга – Который уже простил, Который уже понес твой грех, Который, наконец, уже умер именно за тебя. И все, что теперь нужно, чего только Он от тебя по-настоящему хочет самой большой в мире настоящестью – по-настоящему вместе, как истым друзьям поплакать о том, чего не хотел ты, но что все же с тобою случилось. Нет, слезы – они только на телеэкране кажутся чем-то мелким, нестоящим, детским и как бы несообразным твоему нынешнему возрасту. Слезы – очень стоящее, очень необходимое. Ведь не стыдно же нам, напропалую, часто ради самого незначительного эксперимента, грешить. Но в стократ не стыднее плакать. Бог – не человек. Он не рассмеется в ответ. Он заплачет. Он Тот, Кто понимает, что происходит с тобой. Гораздо лучше любого врача! Он твой Творец, посему создавая способность плакать, Он знал, что делает. Он знал, насколько нужно будет утешение каждому человеку на сей земле. Он знал, насколько действенна и целебна трава утешения. Поэтому утешайся. Утишайся. Делайся тише, когда все в душе твоей сделалось настолько громко, что почти невозможно ни видеть, ни слышать, ни дышать, ни жить. Нет, Бог не создал человека-тихоню, отряды миллиардов, в благоговении на цыпочках, без всяких чувств (и сочувств) проживающих свои лета. Но раз согрешив (Адам и Ева, в Эдеме), человек, шумя, своевольно играя свободой, данной от Бога, обречен (это в нем уж как непременный навык, словно привычка) время от времени грешить. И тогда, как некогда говаривал Михаил Лермонтов, «в минуту жизни трудную», к тебе и ко мне – согрешившим и нагрешившим с три короба, уже уставшим грешить, измотанным и почти обезумевшим – подступает сатана со своим неизменным советом «бросся вниз, с крыши, если ты – Божий, будешь жить, а если – нет, по крайней мере, не будешь мучиться больше жизнью». Но Бог не таков. Не таков Иисус. И Дух Святой не таков. Нет в Боге таких советов. Он, Бог, Утешитель; Он приходит, чтобы утешить – никогда не чтобы убить! Утешить, чтобы ты жил. Жил здесь, чтобы понял, кто твой Единственный Друг. Друг, желающий даже большего: чтобы ты жил с ним вечно – и здесь, и там, где Он уже приготовил тебе место. Место самое лучшее. Место, где тебе больше никогда не придется ошибаться. И где тебе даже не захочется искать ничего лучшего и ничего иного, чего, может быть, со всей страстью ты ищешь здесь: тебе просто будет хорошо той хорошестью, в которой не ищется ничего уж более хорошего (как это может быть – не знаю, но верю: именно

читати