Літературний дайджест

Могут ли сами дети определить критерии героизма? Поводом для наших размышлений на эти темы стали «Приключения Бибигона» Корнея Чуковского.

Мария Климова



"Приключения Бибигона"

Корней Чуковский
Художник 
Евгений Антоненков
Издательство «Махаон»,
2011

Кого можно назвать героем? «Геракла!» – сразу отвечает наша частая и скорая на ответы гостья. А какой он должен быть, герой? «Храбрый! Сильный! Нетрусливый!» (слово «бесстрашный» явно не входит в активный детский словарь, и синоним, очевидно, конструируется по ходу). «Такой, который совершает подвиг!»

Имея в виду конкретных героев Чуковского, но пока не раскрывая карты, я спрашиваю, будет ли подвигом срубание головы курице. «Нееет!» – хором отвечают дети. «А если срубает мальчик-с-пальчик?» – «Даааа!» – образ отважного мускулистого супермена на глазах съеживается перед гигантской курицей. Оказывается, все в мире относительно, и героев это тоже касается.

Начинаем обсуждать, кому какие вообще известны литературные герои. Имя Геракла уже прозвучало, вспоминаются русские богатыри... Вдруг робко подает голос новенькая девочка, на вид лет шести: «А вот мне кажется – Аватар. Он же... Ну... спас?» Я успеваю подумать, что фильм «Аватар» официально маркирован как «13+», но времени мало, и мы переходим на тему спасения. Многие согласны с тем, что герой – тот, кто спасает. И даже соглашаются, что он, значит, довольно жалостливый. Вспоминаем Геракла: что-то не сильно он жалел всяких гидр и львов. А вот Комар в «Мухе-Цокотухе» – герой? «Да!» – «Паука жалеет?» – «Нет!» Дети в задумчивости, но все-таки склонны думать, что герой должен жалеть того, кого спасает.

Активная девочка вспоминает про своего папу, сотрудника полиции. Подвигов он, вроде, не совершал, но профессия явно их предполагает. Тут к беседе подключаются мальчишки: пожарные, сотрудники МЧС, спасатели на водах – тоже ведь герои? От литературы мы уже ушли и полным ходом несемся по реальной жизни, в которой, оказывается, тоже можно встретить героев.

Наконец, переходим к чтению «Бибигона». Многим этот текст уже знаком; большинству сегодняшних гостей по 6-7 лет, произведения Чуковского они хорошо знают, но все равно слушают с удовольствием, просят не прерываться и читать подряд, когда я хочу перескочить через главу.

После каждого эпизода пытаемся вместе решить, соответствует ли званию героя поведение лилипута. Пока Бибигон, такой маленький, собирается драться с индюком Брундуляком, вердикт однозначный: герой. Но хвастовство, тем более явно осуждаемое автором, в этот образ не вписывается, как и позорное бегство от пчелки в чернильницу. «Нет, не герой!» – решают слушатели.

Активная девочка задает неожиданный вопрос: «А что такое треуголка?» Мальчишеский хор стройно отвечает: «Шляпа такая!», описывая вокруг голов характерные очертания. (Любопытно, что дети, сидевшие сначала вперемешку, к этому моменту пересели – мальчики сидят все рядышком.)

Возвращаемся к Бибигону. Вот он улетел на Луну, оставив пустым кукольный домик:

Теперь в этом домике кукла Аглая,
Но кукла Аглая – она не живая!
Она не живая, в ней сердце не бьется,
Она не поет, не шалит, не смеется!
А наш Бибигоша, хоть он озорной,
Но он – человечек, живой он, живой.

Девочки затихли. Игрушечные домики есть у многих, но степень одушевленности их обитателей – вопрос, скорее, открытый... Мальчишкам не хочется отставать: «У меня тоже есть домик! Для рыб! Аквариум» Тут уж всяким аглаям не посоперничать: рыбки-то живые, настоящие и маленькие, почти как Бибигон... Девчонки протестуют: мало ли у кого есть аквариум! Тут-то речь о другом!

Но вот Бибигон возвращается на Землю, да еще с сестрой, и наконец совершает свой главный подвиг: побеждает злого чародея Брундуляка. И если на упоминание о победе над драконом Караккаконом дети хихикали, то теперь уверенно подытоживают: «Герой!». После этого мы отправляемся делать газетные треуголки.

Мария Климова