Літературний дайджест

В детской иллюстрации (в отличие от взрослой) особенно приятно то, что, будучи предметом искусства, она имеет еще и игровую, развлекательную функцию. Детскую книжку, что бы ни говорили об этом взрослые, допустимо чуть-чуть дорисовать, добавить к ней какую-нибудь смешную подпись ярким фломастером, а то и вовсе вырезать из нее понравившийся кусочек. Словом, детские картинки - вещь гораздо более коммуникабельная, домашняя, чем картинки взрослые. Впрочем, и детские бывают разные. К менее «домашним» относятся работы «серьезных» художников, вроде Андрея и Ольги Дугиных или так часто упоминаемого нами Геннадия Спирина (который действительно замечательный художник, но мастерство его настолько безукоризненно, что, кроме уже сказанного, и говорить-то больше ничего не хочется). Их работы - как дорогущая фарфоровая кукла из антикварного магазина, которая вроде бы тебе подарена, но играть с ней нельзя, и, что с ней делать, вообще непонятно. Совсем другое дело - работы Дарьи Герасимовой, которая кажется мне самым, можно сказать, уютным отечественным иллюстратором.
Каждая работа Герасимовой приглашает ребенка к всяческому взаимодействию. Во-первых, ее картины непременно хочется потрогать: даже нарисованные детали у нее очень фактурны, не говоря уж о коллажах, в которых Герасимовой, кажется, просто нет равных. Во-вторых, самая естественная реакция на эти книги - сделать самому что-то похожее. Возможно, поэтому в конце 2010 года вышли «Разноцветные коты» ‒ книга коллажей Герасимовой из тканей, бусин и кружев, по которым ребенок может сам рассказать сказку. Например, «достать с антресолей или из шкафа старые ненужные вещи, прадедушкину рубашку, бабушкину косынку, чье-то уже износившееся платье, кружева и кусочки тесьмы, взять ножницы и клей - и собрать из лоскутков свою книгу или хотя бы одного волшебного кота».


В технике коллажей выполнена также книга сказок Андрея Сен-Сенькова «Кошка по имени мышка», вышедшая в конце прошлого года, и фильм Марии Степановой «Две принцессы», получивший в 2010 году приз детского жюри на фестивале в Чикаго (Герасимова работала над ним в качестве художника-постановщика). Однако коллажами возможности Герасимовой не исчерпываются. Среди ее работ серия рисунков, выполненных с использованием листьев в технике монотипии; графика; акварели, а также тысячи картинок (зеркал) из ватного папье-маше. При этом, несмотря на все многообразие выразительных средств, вещи, сделанные Герасимовой, всегда узнаваемы. В них можно найти параллели и с работами Татьяны Мавриной (кажется, что коты Мавриной дальние родственники зверей Герасимовой), и с наивным искусством Марии Примаченко. Однако то общее, что есть у этих художниц (иногда техника, часто - установка на фольклорность), не является смыслообразующим для Герасимовой. Кажется, что основная ее задача и основная же заслуга - в создании для ребенка особого, уютного пространства, какое бывает в гостях у бабушки.


Творческий акт для Герасимовой - не болезненная рефлексия и не социальное действие, а чистая радость, приятное и художнице, и зрителю сочинительство. При этом сказки Герасимовой, несмотря на всю их «доступность» (вот уж кого точно нельзя обвинить в «недетскости»), очень аккуратно подтягивают ребенка чуть выше. Они побуждают к самостоятельному творчеству и словотворчеству, развивают воображение, привнося в мир ребенка улыбающихся драконов, летающих рыб и львов, поросших цветами, без которых, конечно же, было бы гораздо скучнее.

Мария Скаф