Літературний дайджест

Любому, кто сталкивался с неправильно интерпретируемой браузером кодировкой, не нужно объяснять, что такое «крокозябры». Почему так назван новый сборник прозы известного поэта Татьяны Щербины, понять тоже несложно: книга озаглавлена по первому - одноименному - рассказу. Однако заявленная в нем тема некоторым сложным образом продолжается и в остальных текстах книги.

Итак, перед читателем несколько сверхактуальных рассказов, повесть и роман середины нулевых. Формально их ничто не связывает: роман «Запас прочности» - реконструкция судьбы бабушки автора, идейной большевички, чьи дети гибли на войне и в лагерях, а внуки «разваливали СССР». Рассказы же посвящены по большей части жизни в перестройку и в более позднее постсоветское время. Большинство персонажей - ровесники автора: те, кто в конце 70-х эмигрировал из страны, в конце 80-х возвращался на родину, а в 90-е зачастую уезжал снова.

«Крокозябры» - занимательно построенный слепок жизни одного несчастливого семейства, в котором преклонных лет профессор-филолог не может найти общий язык с еще не старой бывшей женой и сыном, чья успешная жизнь внезапно катится под откос, стоит ему начать копаться в грязном белье влиятельного государственного деятеля. Собственно, «крокозябрами» дразнит всех взрослых (и деда в первую очередь) маленький внук главного героя.

Рассказ «Феличита» - о девушке, жившей под проклятием имени Фелиция, но в итоге обретающей свое счастье. Повесть «Метаморфоз» - о двух подругах, учившихся вместе на филфаке в перестроечные времена, а затем расставшихся на долгие годы скитаний по Европе и постсоветской России - чтобы, списавшись в Facebook, встретиться уже в новом тысячелетии. «Родина бес» - история self-made girl с говорящей фамилией, которая смогла выбиться из рутинного течения провинциальной жизни, поступить в столичное художественное училище, подняться к вершинам криминального бизнеса - а затем потеряла все и таинственно исчезла. Собственно, то же или почти то же произошло со страной великих возможностей и новых горизонтов, какой Россия представлялась автору в самом начале 90-х.
Удачно выбранное слово, вынесенное в название, - метафора, описывающая бытие каждого из героев Щербины. Это люди, которых время пробует - как файлы - открывать разными программами. Все вокруг стремительно меняется, и человек оказывается то поднят на гребень волны, то выброшен на обочину. Однако человек этот важен и ценен - ведь «крокозябры» при правильном подходе превращаются в понятный и зачастую важный текст. Щербина дает своим героям шанс: гадкие утята с грехом пополам находят свое место в жизни. Тут такой специфический гуманизм: герои «Крокозябров» во многих современных книгах стали бы объектами скорой авторской расправы (а то и просто не попали бы на их страницы). Щербина же относится к своим персонажам со вниманием и бережностью, возвращая их в мир, который без них был бы куда скучнее: не сказать, чтобы в пространствах, населяемых исключительно крутыми парнями Прилепина, мрачными и преступными маленькими людьми Сенчина, умозрительными конструктами Елизарова и Пелевина, кому-нибудь из нас было бы так уж хорошо.

 

Заслуга Щербины в том, что она кропотливо разбирается в хитросплетениях судеб этих людей - не маленьких, но небольших. При этом у нее получается, во-первых, совсем не скучно и вовсе не безыскусно, а во-вторых - на удивление актуально. Автор «Крокозябров» говорит нам, что советское прошлое может (и должно) быть разобрано на мельчайшие составляющие, что эта операция необходима для того, чтобы на месте бессмысленных закорючек появились внятные символы. Получается своего рода концептуальная биография времени. Ценность здесь не в археологических раскопках как таковых, а в попытке вычленить в найденном ритмы и гул большой истории.

«Запас прочности» в этом контексте становится не просто историей семьи, основанной на автобиографическом материале, но попыткой описать страшную историю ХХ века через ключевые моменты личной (именно личной) жизни тех, кто ее делал. В рассказах же автор делает мир своих знакомых, перипетии их судеб (двадцатилетней уже давности) достоянием нового времени.

В основном Щербина пишет о конце восьмидесятых и о девяностых. В романе вообще охвачен почти весь ХХ век. Однако книга эта - о нас сегодняшних. И о наших корнях. В начале 2012 года, когда воздух снова звенит и страна входит в очередную накатывающую волну неясного пока времени, эта довольно тихая книга со странным названием вдруг оказывается как никогда уместной.

Татьяна Щербина. Крокозябры. - М.: АСТ, Астрель, 2011​