Літературний дайджест

Как объяснить надежду в человеческом сердце? 

Да никак. Человек надеется, и зверь надеется. Никто не хочет погибать. 

Овца надеется. Волк надеется. Они от чего-то бегут. Значит, надеются. 

В море плывут крысы, люди, офицеры... Значит, надеются. 

Кто хочет жить, поневоле делает что-то для этого. 

А когда все сделал — лежит или плывет и думает, что бы еще сделать... 

Это и есть надежда, сэр. Вот этот план, сэр, пусть неосуществимый, но план. Даже если он состоит только из слов: "Я должен что-то придумать". Так говорит себе человек. 

Белому медведю что-то говорит: "Ты выплывешь, ты выплывешь, надо плыть". 

Чем хороша надежда? Она заставляет все живое барахтаться до последнего усилия. 

И вот тут гениальный замысел раскрывается: 

при последнем усилии умирать уже не страшно. 

* * * 

Интересно. Я пишу только о том, что меня волнует. 

Думал, напишу — перестанет. 

Написал. 

А волноваться не перестал. 

Для чего же я это написал? Вот что меня волнует. 

Зачем же тем, что волнует меня, волновать людей? 

Вот что меня волнует. 

Если их это не волнует, зачем я пишу то, что меня волнует, если после того, как написал, волноваться не перестал? 

Я понятно выражаюсь? 

Если я пишу не для облегчения своей души, то для чего? 

Зачем портить кровь посторонним? 

Суббота. Люди на дачу, на огород. Они хотят питаться овощами, и я хочу питаться овощами. 

Но мне не дает покоя то, что меня волнует. 

Ну и волнуйся. Лежи волнуйся. 

Политические выборы. Человеческие выборы. Обсчеты. Подсчеты. Пожары. Наезды поездов друг на друга сзади. Наезды авто друг на друга сзади уже на встречной полосе. Падения самолетов в глухие районы. Погоня на танках за двумя зайцами. 

Отбрасывание тяжелобольного человека дверью больницы. 

Поиски врача, умеющего лечить хоть что-нибудь. 

Борьба с ощущением, что вся страна под капельницей, но с клизмой. Причем наконечник в нас, а кружка в других странах. 

Почему я этим хочу волновать кроме себя тех, кто и так это знает? Кого это так же или никак? 

Но, видимо, так же, если они едут, покупают билеты, раздеваются и садятся слушать то, что они давно знают, а я давно говорю. 

Потому что мы хотим видеть и слышать друг друга. 

Они мне отвечают ладонями. 

А я им пишу тоже руками. Которыми командует сердце и голова. 

И скажу главное. Мы неплохо живем, если нас это волнует. 

* * * 

Жизнь вытесняет юмор. Жизнь заполняет автора. 

Юмор — спасение, когда есть зазор между жизнью и ее спасением. Или когда встречаешь другую жизнь. Или когда ты молод и настоящая жизнь еще только грозит тебе мозолистой рукой. Ты весел и остришь конкретно. 

Постепенно конкретность обобщается, просвечивают итоги, ход часов не только слышен, но и виден. И ты чувствуешь, как итоги ищут выход. А итоги бывают веселыми, но не бывают смешными. 

Собирать итоги, как собирать вещи. 

"Собирайте вещи, конец света назначен на 23 сентября". 

Правильно. Но зачем вещи собирать? Соберем итоги! 

Конец света — это весело и тянет шутить. 

Как-то все сразу, никто друг друга не провожает. 

Но лучше, чтобы это все-таки произошло. 

Второй раз — не интересно. А в третий — раздражает и убивает юмор. 

Кто-то над нами шутит, а мы верим. 

К чертям юмористов! 

Жить надо!
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1852907