Літературний дайджест

В рамках Каннского кинофестиваля состоялся показ фильма «Generation П» Виктора Гинзбурга, поразивший прежде всего иностранцев, в который раз засвидетельствовавших, что, мол, умом Россию не понять.

Ещё бы: тут не только умом, но и всеми пятью чувствами понять что-либо сложно: как известно, что русскому хорошо, то немцу (французу, англичанину, испанцу, еtc.) - смерть. Иногда даже в прямом, а не переносном смысле... Так что галлюциногенная кинопоэма, основанная на романе Виктора Пелевина (как принято писать - «культовом»), хорошо понятная нам, пережившим лихие девяностые, воспринимается законопослушными гражданами объединённой Европы как чистый бред, состояние на грани фола, перманентный кошмар.

Собственно, фильм как раз об этом - о перманентном кошмаре, в котором мы живём, жили и будем жить, не забывая при этом посмеиваться. Если балабановский «Груз 200» ужас нашего существования артикулирует чуть ли не в форме социального хоррора, то Виктор Гинзбург, чуть ли не дебютант, лихо справляется с пелевинским «галлюциногенным» письмом. Настолько, что иные восторженные фаны его фильма пишут в инете, что это редкий случай, когда «экранизация» гораздо лучше первоисточника. Действительно, там, где Пелевин нудно живописует видения главного героя, Гинзбург монтирует фантасмагорическую картинку с другой такой же. Получается смешно, забавно и в целом рисует портрет России, которую мы ежедневно теряем, как я уже говорила, не забывая при этом пересмешничать.

Когда после просмотра фильма я уверяла одну американку, что так оно почти и есть, что в России жизнь похожа на страшную и одновременно смешную сказку, она и произнесла сакраментальное, что типа «умом Россию...» (и далее по тексту).

Забавно (правда, не знаю, плакать тут следует или всё же смеяться), что фильм г-на Гинзбурга рискует вновь стать актуальным: то, что происходило 20 лет назад, проросло в наше - с виду такое скучное - время. Бандиты, разборки, сделанные из воздуха капиталы, повсеместный хаос - всё это осталось с нами (отныне и присно и, видимо, уже во веки веков), лишь внешне отлакировавшись. Что, возможно, ещё более отвратительно.

Пелевину в своё время удалось поймать верный звук, ухватив в хаосе не поддающегося никаким описаниям времени собственную интонацию. Оттого-то его роман стал таким популярным, культовым (без кавычек).

Возможно, фильм Гинзбурга - правда, думаю, в определённых кругах - тоже рискует стать таковым, и не только для тех, кто любит ностальгировать, но и для тех, кто таки хочет понять Россию - умом или какими другими органами, не суть важно.

Кстати, раздавая интервью журналистам после показа, Виктор Гинзбург сообщил, что он уже приобрёл права на экранизацию ещё одного произведения своего тёзки Пелевина - «Empire V». Посему не исключено, что в визуальном отражении русской души в ближайшие пару лет добавится загадок.

Арина Яснова