Літературний дайджест

Глеб Шульпяков. Фес. М.: Время, 2010.

Первая мысль, которая должна возникнуть у читателя, знакомого с предыдущими романами Глеба Шульпякова, «Книгой Синана» и «Цунами», — что «Фес» едва ли не абсолютный их близнец. Вторая мысль, которая приходит уже в процессе чтения, — что это вовсе не важно. Сюжет действительно сходный: герой переживает личностный разлад, возникает холодность в отношениях с людьми, нарастает ощущение непонимания происходящего в собственной жизни, в результате чего он решается на бегство.

В «Книге Синана» герой покидает Москву, чтобы, подобно лермонтовскому персонажу, заполнить собственную пустоту прикосновением к чужой жизни и истории. В «Цунами», воспользовавшись последствиями стихийного бедствия и чужими документами, решает примерить на себя жизнь другого человека. В «Фесе» тема побега из собственной жизни обретает ещё более острое звучание. Ведь типичный представитель поколения (а именно такими определениями оперирует Шульпяков) таков, что его «внешняя природа изменчива, управляема». Пережив отдаление жены и проблемы на работе, герой просто исчезает из своей жизни, меняет облик, занятия, город, страну.

При этом кажется, что с каждым новым романом у автора остаётся всё меньше потребности мотивировать эскапистские поступки героя и подбирать хоть сколько-нибудь реалистичную сюжетную канву для их обоснования. На этот раз герой оказывается (сложно сказать, каким именно образом) в каком-то восточном городе, донельзя колоритном, с маленькими улочками, низкими домами, женщинами в традиционных одеждах, юркими мальчишками и навьюченными ослами. Исходя из названия романа, можно сделать вывод, что героя заносит в Фес, один из старейших городов Марокко.

Впрочем, довольно быстро становится понятно, что и это тоже не особенно важно. Настолько, что название книги так и останется единственным упоминанием места действия. Будь это какой-то другой восточный (или даже не восточный) город, вряд ли что-то изменилось бы. Что важно, так это внутренние поиски героя, который пытается прийти в согласие с собой и понять, что же он из себя представляет, где границы его жизни, а где начинаются чужие. В одном из эпизодов романа он решается на подлог — выдать себя за человека, ежедневно приходившего к нему в каморку с работой. Совершив преступление (что, заметим, тоже не особенно важно в системе Шульпякова), герой забирает его одежду, осла и отправляется, надеясь на память животного, к неизвестному дому. На удивление, подлог не только не раскрывается, но как будто нарочно не замечается, и вот уже герой вместо прежнего человека отправляется каждый день по намеченному маршруту. Однако что ещё более удивительно, так это перемены, которые он ощущает: вместе с жизнью другого человека к нему словно перетекает чужое восприятие реальности. Но лишь наполовину, другой своей частью он не перестаёт чувствовать себя мятущейся душой.

Книге предшествует длинный список городов, в поездках по которым создавался текст. Список настолько длинный, что можно заранее оставить затею хоть как-нибудь связать его с различными фрагментами текста. Тем более что Феса там как раз и нет. Закладывая в саму структуру книги дискретность, автор предлагает погрузиться в неспешное чтение, без цели и определённой точки в пространстве. Ведь то, что он хочет сообщить, заключается вовсе не в сцеплении событий или сюжетной логике. «Фес» — это одновременно и внутреннее путешествие героя, испытывающего потребность в бегстве из себя, и попытка отправить в подобное путешествие читателя, и — ни много ни мало — портрет поколения, неприкаянного в своей собственной жизни. Характерно, что раз от раза в исполнении Глеба Шульпякова портрет всё более отчаянный.

Татьяна Трофимова